Название: Солнце дарит жизнь
Для: Vargnatt
От: SofiaSain
Канон: ВПК
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Персонажи/Пейринг: Вейлас Хьюн
Жанр: missing scene
Размер: 1 101 слово
Аннотация: Тяжело в учении. Особенно если ты добрый... для дроу.
Вейлас Хьюн предпочел не шевелиться, когда услышал, как их человеческий раб старается подкрасться неслышно. Это было глупо сейчас, этот человек раздражал эльфа в принципе, и Вейлас знал, что он совершит еще немало идиотских поступков в будущем.
Дарнат Рейн, человек, похищенный с поверхности около пяти лет назад, пока что оставался сильным и внимательным. Иногда Вейласу было любопытно присматриваться к нему. Эльф пытался научиться определять тот момент, когда люди становились беспомощными. Пока что, на его взгляд, они менялись стремительно. Совсем недавно лицо раба выглядело совсем по-другому. То же самое касалось и некоторых человечьих шлюх, которыми можно было воспользоваться в городе. Вот они выглядят нормально, а в следующее мгновение уже отвратительны.
Насколько разведчик понимал, раба похитили, когда он считался еще юнцом. Его могли убить сразу, но Бреган’Дэрт не разбрасывается ценными ресурсами и, чаще всего, сдерживает обещания.
Вейлас был хорошим разведчиком. Семьдесят лет жизни он потратил на то, чтобы стать лучшим среди тех, кто ориентируется в туннелях Подземья. И он не был лишен амбиций… как и разума.
Не самый сильный. Не единственный лучший. Он должен стать бесценным, незаменимым. Незаменимым даже при том, что таких не бывает.
«Я хочу изучить Поверхность. Мне интересно».
Интересно. Глупости. Ему было интересно пить, трахаться, наблюдать за гладиаторскими боями и сражаться с тварями в туннелях.
Страшный Верхний мир интереса не представлял. Но он понимал – будет его знать, сможет там выживать и вести других за собой – убить его будет труднее. Не из-за силы и хитрости. Из-за того, что найти замену слишком трудно.
Дарната похитили для него. Пять лет ушло на то, чтобы сломить поразительно упрямое сопротивление человека.
Но теперь он готов. Ради того, чтобы хоть ненадолго вновь подняться на поверхность, он готов сотрудничать с эльфами и обучить его, Вейласа, тому, что знает сам. Молодой охотник. Упрямый, волевой, но слабый. Простая жертва – поймать его было не трудно.
Но он расскажет о растениях. Покажет признаки смены времен года наглядно, а не на картинках. Особенности следов разных существ. Животные наяву. Поселения и деревни. Признаки друидов и следопытов.
Теперь все будет.
Вейлас даже немного волновался. Через пару часов он впервые увидит солнечный свет…
Рейн даже не пытался говорить тихо, когда подошел близко:
– У меня получилось? Ну, тихо подкрасться?
– Нет.
– Но, может, вышло лучше, чем в прошлый раз?
Вейлас раздраженно сжал рукоять кинжала и заставил себя расслабиться усилием воли. Желая стать не просто разведчиком, но разведчиком внешнего мира, ему нужно было научиться общаться с наземными расами. С людьми. Он учился. Он потратил на это несколько лет. И учился хорошо. Он часто слышал от рабов, что он «добрый… для дроу».
Вейлас добрым не был.
Но дроу убирает руку и смотрит на человека ровно, без раздражения. Подтверждает:
– Да, немного лучше.
Дарит маленькую радость. Путает, успокаивает. Почти детская забава. И как любопытна разница между так называемыми «разумными» расами, и теми же животными. Какими угодно. Будь на месте Рейна зверь – он бежал бы без оглядки. Ну… не верил бы. Зверь почуял бы ложь. Люди же были слабее зверей, глупее зверей, да и инстинкт самосохранения частенько отсутствовал напрочь.
Вейлас наклонил голову ниже, стараясь спрятаться в самом себе, кутаясь в плащ так, что только небольшая щелочка для дыхания осталась.
Солнечный свет был ужасен. Выбивал дух, лишал решимости и спокойствия. Хьюн и несколько сопровождавших наемников дроу прятались в самой тени пещеры, ожидая прихода ночи. Ну а раб носился туда-сюда, довольный и счастливый.
Теперь он «подкрался» к эльфу. Плюхнулся рядом с самым терпеливым из своих хозяев и заговорил:
– Я вас почти понимаю. Меня не было тут пять лет, и даже мне немного режет глаза. Вы, должно быть, ужасно себя чувствуете.
– Есть идеи, как сделать лучше?
– Нет.
– Тогда заткнись.
Раба научили послушанию. Конечно, он заткнулся. И уснул. Людям нужен сон, без него они погибают. Вейлас прислушивался к тихому шепоту. Раб говорил во сне. Сон – момент слабости. Хьюн надеялся выведать, сколько планов побега этот мальчишка успел придумать. Но человек не говорил ничего толкового. Лишь обрывки слов, не связанные между собой.
Раб шагал уверенно. Его глаза так же отвыкли от света. Он, как и Вейлас, шел по ночной тропе, как по ярко освещенной улице. Даже лунный свет резал глаза дроу, но уже терпимо. Не так сильно впивался раскаленными иглами куда-то в центр черепа.
Человек грыз подобранный с земли фрукт и чесал языком. Они обходили места, которые должны будут изучать в ближайшие несколько дней. Раб внимательно поглядывал на какие-то одному ему понятные приметы, выбирал территорию. Он повернулся к Вейласу, кинув в него второй, не надкушенный плод. Дроу поймал его. Не потому, что доверчиво готов взять в голые руки что-либо от чужака… он видел, как раб поднял два фрукта, видел, как тщательно протер и приготовил тот, что предназначался эльфу. Все еще пытался хитрить и застать хозяина врасплох, что было невозможно в принципе.
Вейлас повертел подношение в ладони.
– Это яблоко, господин. Вы знаете, что такое яблоки?
– Конечно, бездна тебя побери. В Мензоберранзане богатый рынок.
– А, да. Я замечал, что вы, дроу, не любите фрукты. По крайней мере яблок, груш и апельсинов у вас немного. И яблочный сидр не в чести – а он отлично утоляет жажду! Знаете почему? Это плоды солнца. Солнце дарит жизнь… Вам они должны быть противны. Смотрите!
Раб подскочил к эльфу, взяв его за руку и приподнимая подаренное яблоко к носу дроу:
– Видите листик на черенке? – запомните его. Так выглядят листья яблони. Яблоки могут на некоторое время утолить голод и жажду. Даже для человека они полезны. Универсальны. В таком климате они хорошо растут. Их не трудно украсть, на них можно долго продержаться. Ну… это не основа виживания… это так, личный совет от меня.
Раб усмехнулся, с какой-то идиотской радостью сообщив:
– Люблю яблоки.
Вейлас откусил от плода. Кислый сок, твердая мякоть, вязкое ощущение на зубах и притаившаяся где-то там сладость.
Эльф сплюнул и выкинул недоеденное подношение. Рабу хватило наглости укоризненно покачать головой. Хорошо хоть хватило ума промолчать.
Это белладонна, господин – опасное растение…
Это… осторожно, господин! Да, это была крапива, господин.
Давайте-ка отойдем… это осиное гнездо, господин.
Знаете, это даже забавно, мастер Хьюн. Будто я за собой чертовски опасного ребенка вожу…
Время охотиться, господин!
Смотрите! Там рябина – ее тоже можно есть, но вам не понравится…
Господин, можно спросить? Почему вам не нравятся яблоки, а рябину вы трескаете за обе щеки?
Бегите, господин! Это волк! Ух, бездна! Вы спасли мне жизнь, мастер Хьюн!
Ха! Я почти рад, что вы выбрали из всех рабов меня…
Что вы делаете, господин?..
За что…
Вейлас Хьюн добрым не был. Зато иногда проявлял иронию – сгниет-то эта тварь у корней таких любимых яблок. Ну а ему пора возвращаться. Пока что хватит с него Поверхности – и так за две недели голова кругом. Главное, что самый важный урок он получил – никогда и ни при каких обстоятельствах не бери себе партнеров и помощников. В следующий раз он выйдет на Поверхность в одиночку.
Интересно, а напитавшись кровью, эти кислые фрукты становятся слаще?
Название: Темнее всего перед рассветом
Для: Батори
От: Marevo
Канон: NWN2
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Персонажи/Пейринг: Нишка, Гариус, м!Фарлонг
Жанр: ангст, драма, missing scene
Размер: 1 072 слова
Аннотация: Когда твоя кровь предает тебя, когда в душе остается только отчаяние, главное помнить: "темнее всего перед рассветом".
Темнее всего перед рассветом. Слабое утешение, если до рассвета ты можешь и не дожить, но другого нет.
Больно. Нишка подтягивает колени к груди, сжимается, надеясь, что станет хоть немного легче. Тщетно. Боль течет по венам горячей смолой, жжет изнутри, не давая ни на секунду забыть о том, кто – нет – что она такое. Если бы у Нишки остался кинжал, она бы с радостью выпустила дьявольскую кровь, всю, до последней капли, вместе с жизнью, вместе с памятью. А ведь еще вчера ей казалось, что она давно свыклась, смирилась, сумела даже себя заставить поверить, что ей наплевать, что прошлое – это только прошлое, и ни к чему оглядываться назад.
– Дьявольское отродье!
– Чудовище!
– Уродина!
Маленький острый камушек ударяет в спину, почти не больно: в бросившей руке ни силы, ни точности, – гораздо сильнее ранят слова, злые, обидные, несправедливые. Она изо всех сил старается не заплакать, быстро-быстро моргает, прогоняя дурацкую влагу из-под век. Нет уж, она не разревется, как какая-то малявка, не доставит им такого удовольствия. Пусть подавятся своими играми и своими яблоками тоже.
Только завернув за угол, Нишка останавливается и судорожно всхлипывает. За что с ней так? Она ведь не сделала ничего плохого, просто хотела немного поиграть со всеми, а еще сладкое яблоко. Она же не собиралась его красть или отбирать, даже прихватила несколько пирожков, чтобы поменять их на яблоко. Правда, пирожки она стянула на храмовой кухне, но какая разница? Она хотела по-честному, а они прогнали ее, еще и обзывались. Вытерев слезы сжатыми кулачками, Нишка идет прочь. Никогда, никогда больше она не придет к этим злюкам.
Толстая ткань штанов не защищает от пронизывающего холода камней древней крепости. Сидеть на полу не обязательно, она может встать, опуститься на лавку или пройтись по залу. Гариус даже не смотрит на нее, по крайней мере, она думает, что не смотрит. Нишка уже давно сидит так, уткнувшись лбом в колени, не поднимая головы, не глядя на своего мучителя, но она уверенна, что почувствовала бы его взгляд: тяжелый, обжигающий жестокой, колючей лаской. «Маленькая Нишка». Как же ей хотелось вцепиться Гариусу в горло, сдавить его, только бы не слышать этого «маленькая Нишка».
«Маленькая Нишка». Холодно. Она сидит прямо на полу кельи, угрюмо уставившись на запертую дверь. Служители Хельма, совсем не жестоки к ней. В келье есть узкая койка и жесткий стул с прямой высокой спинкой, и даже простой деревянный сундук, на который зашедший час назад послушник поставил тарелку с хлебом и сыром и кувшин с водой. Жрецы вовсе не собираются морить свою маленькую воспитанницу голодом и холодом. Нишка сидит на полу из упрямства. Они опять ее заперли, сначала прочитали длинную проповедь о хорошем поведении, а потом, видимо, решив, что этого не достаточно, заперли. Нишка уже потеряла счет количеству таких вот наказаний. Да, она не слушает наставления пути Хельма, от которых ее клонит в сон, и примерным поведением не отличается. Она таскает с кухни еду, дразнит кошек и вечно попадает в какие-то переделки, но это ведь не повод запирать ее в четырех стенах, лишая последней радости.
Нишка поднимает глаза, упираясь взглядом в невероятно прямую спину Гариуса. Она представляет, как кинжал медленно входит под лопатку, доставая острым лезвием до самого сердца. Как Гариус с хрипом валится на пол, и под его телом расплывается темное пятно крови. Увы, мечты – это все, что она может. На ней нет цепей, но они и не нужны – проклятый ритуал сковал ее надежнее самых крепких оков. Кровь, все всегда упиралось в кровь ее предков, которых она никогда не видела, да и не хотела видеть.
Монеты, позаимствованные из чаши для пожертвований, весело звенят в поясной сумке. Нишка шагает по дороге, радостно улыбаясь: наконец-то она свободна! Никаких больше нравоучений, проповедей, нудной монотонной работы и многодневных сидений в келье. Теперь она сама хозяйка своей жизни.
– Хватай ее!
Вопль раздается неожиданно, диссонансом врываясь в безмятежность солнечного дня – она даже не успевает испугаться, когда на нее бросаются двое. Зато успевает увернуться. Куда этим неповоротливым увальням до быстрого и гибкого тифлинга, закаленного в постоянных драках с другими детьми за свой хвост? Мгновенье триумфа сменяется острым чувством опасности, и она бежит прочь. Маленький нож – плохая защита от дубин в руках деревенских бугаев.
«Опять, опять! За что?»– мечется в голове одна-единственная мысль.
– Не уйдешь, дьяволенок!
Увальни не отстают, видимо, твердо решив испробовать на ней свои дубины. Нишка бежит назад, в лес – она помнит, что совсем недалеко видела волчью яму, хорошо скрытую волчью яму. Вот и знакомое место, главное: не ошибиться, пробежать по краю, а преследователи наверняка ничего не заметят. Сзади раздается двухголосый вопль. Она оглядывается через плечо. Увальней не видно, но она хорошо слышит стоны из ямы. Нишка идет прочь, не испытывая ни жалости, ни сожалений. Она им ничего не сделала.
Нишка вздыхает, еще ниже опуская плечи и пытаясь закутаться в порванный плащ. Плащ жалко, он ведь был совсем новый, подарок Фарлонга. Кажется, она его порвала, когда пыталась сопротивляться Гариусу. Глупо. Он хотя бы не считает ее кровь порочной, как все прочие, даже те, кто хорошо относился к ней. Все они всегда помнили, что Нишка – тифлинг, недочеловек.
Нет, она не должна так думать. За ней придут, обязательно придут. Друзья ее спасут.
Друзья.
Нишка горько ухмыляется: Лелдона она тоже считала своим другом.
Они лежат на плоской крыше дома, греясь в лучах весеннего солнца. В Невервинтере не бывает зимы, но солнце всегда разное. Нишке особенно нравится весеннее – ласковое, теплое, приятно щекочущее кожу. Они болтают о пустяках, хвастаются своими мелкими достижениями, обсуждают планы на будущее. Она любит такие дни, когда не надо прятаться, убегать, бояться, что тебя схватят. Хотя, если быть честной, прятаться, убегать, обходить хитрые ловушки и обводить вокруг носа стражу она тоже любит. Лелдон протягивает ей кренделек: в этот раз он честно заплатил за целую связку таких на базаре. Кренделек еще теплый и очень сладкий, Нишка благодарно улыбается, впиваясь зубами в мягкую сдобу. Через два дня он пошлет к ней головорезов и отнимет все деньги.
Нишка чувствует, как по ее щеке течет горячая слезинка. Никто за ней не придет. Она никому не нужна. Глупое, никчемное существо с отравленной кровью. Никто не придет ее спасать. Кровь – все, что у нее осталось. Надо просто прекратить сопротивляться, принять свою сущность, может, тогда…
Нишка и не замечает, как оказывается на ногах. Еще пару мгновений назад она сидела у стены, размазывая по щекам слезы, а теперь стоит рядом с Гариусом.
Дверь в зал распахивается, и на пороге появляется Фарлонг, а за его спиной – Касавир и Келгар. Чуть дальше она видит и Сэнда, и Элани, и Гробнара и даже Кару. Взгляд Фарлонга жесткий, ищущий, останавливается на ней, и глаза мужчины теплеют. Он улыбается радостно, открыто и одновременно ободряюще.
И Нишка неожиданно, со всей ясностью, понимает, что рассвет наступил.
Название: Лавина
Для: Voidwraith
От: Nikki Nihil
Канон: NWN2
Категория: джен, гет
Рейтинг: PG
Персонажи/Пейринг: ф!Фарлонг, Ганн (Ганн/ф!Фарлонг)
Жанр: romance, fluff
Размер: 1 070 слов
В Вуали непривычно тихо.
Ава покрепче взялась за чашку. Хоть чай и был еле теплым, это все равно успокаивало нервы. Глянув в сторону, девушка тут же прокляла себя – руки сильнее затряслись.
Конечно, Принц-очаровашка, синекожий ловелас уже вовсю болтал с кем-то из труппы. Небрежным движением откидывая волосы. Улыбаясь, где надо. Заливисто смеясь и понижая голос до интимного мурлыканья – Ава буквально слышала это. Ее кожа всегда по-своему реагировала на вибрации тембра его голоса. По спине пробежали мурашки, и Ава, немного злясь на себя, уставилась в чашку.
Когда они только познакомились, он показался ей довольно страшным. И таким высокомерным – мол, смотрите, я так прекрасен, что никто не в силах устоять. А как переливается шкура волка на моем плаще! Конечно, безусловно, и именно так. Ава столько всего увидела за свои почти тридцать лет, столько ужасного и прекрасного, столько потерь и потрясений. Преданный Касавир. Насмешливый Бишоп. Дерзкая Кара и игривая Нишка. Как же она скучала. И ей было не до распушившего перья павлина.
Но он оказался прав. Он действительно был очень обаятельным, открытым, с прекрасным чувством юмора. И словно видел людей насквозь – практически к каждому при желании он мог найти ключик.
И свалился он на ее голову, словно комета. Разбил ее гордость и растоптал ее грусть, взамен оставив широкие царапины преданной нежности. Махнув блестящим лоснящимся хвостом, лисом убежал в другую сторону, оставив ее с чашкой остывшего чая и отчаянным презрением к самой себе.
И она вдруг решила – хватит себя жалеть – и, стукнув чашкой о стол, пошла в дальнюю комнату. Если и копаться в собственной голове, то лучше подальше от него.
А он, словно издеваясь, украдкой поглядывал на нее. Пойман взгляд, Ава невесело усмехнулась и все же ушла. Да, пусть теперь знает, что она тоже, как и десятки, сотни фермерских девчонок, от него без ума. В конце концов, она всего лишь пропахшая болотом фермерша, которая просто неплохо владеет мечом. Крепость-на-Перекрестке, война с Королем Теней, предательство Бишопа – все, казавшееся ранее таким важным, теперь выглядело просто жалко. Голод высасывал не только любовь к жизни, но и ценность воспоминаний. Да, это был именно Голод, Ава убедила себя. Сверхъестественный фактор, и ничего больше.
– Спокойной ночи, Аваланче, – ладонь Ганна скользнула по ее плечу и он, мелодично рассмеявшись, исчез за дверью своей комнаты. А Ава и не заметила, что стояла в коридоре, рядом с ней все это время. Идиотка! Покраснев, она стремглав бросилась к себе и хлопнула дверью.
– Никогда больше не называй меня Аваланче, – произнесла она как можно более строго рано поутру. Ганн приподнял брови в удивлении.
– Чего ты, это же замечательное имя, – он потянулся за хлебцем.
– Мне не нравится, как оно звучит, – солгала она. Перед глазами вдруг появился Бишоп – рана на груди от ее меча и шепот, полубезумный-полураскаявшийся – Аваланче, Аваланче, Аваланче...
Ганн ухмыльнулся.
– Не умеешь врать.
Ава поджала губы.
– Седьмое пекло, просто не называй меня так, – выпалила она, оглядевшись. Куда бы теперь сбежать? Скоро ситуация станет неловкой – спасибо ее социальным навыкам.
– Тебе некуда бежать, – улыбнулся Ганн, намазывая мед на хлебец. – Сафия еще спит.
Ава ухмыльнулась.
– Что ж, предположим, что это так.
Ганн цокнул языком.
– По-па-лась, – медленно произнес он, придвигаясь ближе. Ава почувствовала, как вспыхнули щеки, но виду не подала.
– Ты же сам знаешь, – лениво протянула она, – если бы я не хотела, не попалась бы.
– Ну да, ну да, – он обвел ее непередаваемым взглядом. – Итак. Куда мы направимся в этот раз? К тебе или ко мне?
Ава рассмеялась, хотя колени под столом предательски дрогнули. Выругавшись про себя, она ответила:
– В этот раз мы пойдем к колодцам Люру.
– М-м-м, прекрасный выбор! – мурлыкнул Ганн.
– Я слышала, там холодно, – как бы между прочим напомнила Ава. Глаза Ганна как-то странно блеснули.
– Это не проблема. Мой плащ достаточно широк для двоих.
– Ну, если ты настаиваешь, – улыбнулась Ава, поднимаясь. – Тогда мне нужно разбудить Сафию, и отправляемся.
Ганн с притворным недовольством охнул:
– Тебе стоило сразу сказать, что нас будет трое!
– Нас будет четверо, дорогой. Окку идет с нами.
Они рассмеялись в унисон.
И только закрыв за собой дверь, Ава почувствовала невероятную нежность, смешанную с отчаянием. Даже самой себе она не хотела признаваться, что мечтала об этом. А еще о том, чтобы для Ганна это тоже было чем-то особенным.
Она так и не перевела дух, когда оказалось, что безумная Гулкауш – мать Ганна. Среди бессмысленных аллегорий и признаний в любви, обвинений и раскаяния, Ава услышала только одно – обещание.
– ..и если я когда-нибудь полюблю, я ни за что не буду ни скрывать этого, ни стыдиться.
«Момент», – подумала она, и почти решилась дать постоянному флирту возможность перерасти во что-то большее, но посыпавшаяся каменная крошка сбила ее с толку. Пятью минутам позже, когда они пробивали себе путь на выход, она призналась себе – не получится. Легче сделать вид, что ничего нет. А потом, когда все закончится, и она либо освободится от проклятия, либо умрет, она просто станет свободной. В конце концов, еще ни одни ее романтические отношения не заканчивались хорошо.
Сознание услужливо подсунуло воспоминание – умирающего Бишопа.
Ава мысленно дала себе пинка.
А Ганн очень удивился, когда она проигнорировала его мягкое предложение отдохнуть перед восхождением. Он даже почти прикоснулся к ее плечу, но почему-то передумал.
– Перед восхождением отдохнем, – произнесла Ава. Сафия удивленно глянула на Ганна.
Аве постоянно снилось, что Голод в ней только растет. И что она пожирает всех, кого знает. Дагну. Сафию. Каэлин. Как Голод лакомится Окку. И как, обливаясь слезами, жрет Ганна. А тот только грустно улыбается.
Подавлять его в реальности оказалось задачей довольно сложной физически. Но с каждым разом она замечала, что может спать дольше, что усталость больше не выбивает ее из колеи. Ава думала: а могла бы она жить с Голодом, постоянно подавляя?
– Эй, – произнес севший рядом Ганн. Они караулили первыми. Снежный лес, раскинувшийся вокруг, с напряжением вслушивался в их сердца.
– М?
– Хорошо выглядишь.
Ава повернулась к Ганну и усмехнулась.
– Приму это за комплимент. Или ты ждал, что я усохну, как остальные носители проклятья?
Ганн даже не улыбнулся.
– Не на ту напали! – фыркнула Ава. – Короля Теней кто уничтожил? Ладно, Зджаев тоже помогла немного. Ну, хорошо, и Аммон.
– Хватит сводить меня с ума.
Ава тут же замолчала и удивленно уставилась на Ганна.
– Хватит заставлять мое сердце сжиматься до боли. Хватит делать вид, что это все – просто игра.
– О чем ты говоришь? – пролепетала Ава, до конца не веря в происходящее.
– Я. Тебя. Люблю. Вот и все. Неужели не заметно?
Он наклонился, и прядь волос защекотала ее щеку. Горячее дыхание коснулось губ. Стук сердца показался оглушительно громким, но потом Ганн ее поцеловал.
Это длилось почти целую вечность, или даже мгновение. И когда Ганн отстранился, губам стало так холодно и одиноко, что Ава обиженно засопела и обняла его.
– Ладно, теперь верю, – неловко произнесла она. Ганн фыркнул.
Название: Живее всех живых
Для: SofiaSain
От: Батори
Канон: NWN2
Категория: джен, гет
Рейтинг: PG-13
Персонажи/Пейринг: Эдмунд Цебари, ф!Фарлонг (Эдмунд Цебари/ф!Фарлонг)
Жанр: romance
Размер: 1 303 слова
Цебари остановил лошадь у ворот Крепости-на-Перекрестке. Пришлось повозиться со стражниками – те никак не хотели пускать одинокого всадника, но услышав имя прибывшего, отставили копья и приказали открыть ворота. Копыта гулко застучали по вымощенной дорожке.
Что и говорить – Фарлонг развернулась на полную. За столь короткий срок отстроить жалкие руины – это ж огромные деньги. Эдмунд с улыбкой подумал о том, что Фарлонг беззастенчиво опустошила казну лорда Нашера, и не была не права. В конце концов, лысенький должен был понимать, кому отдает Крепость, и чем ему это грозит. Уж чего-чего, а бережливости и скупости от Фарлонг ожидать было нельзя – деньгами она сыпала налево и направо всегда, а уж дайте ей ключ от казны в Невервинтере – за пару дней просадит все до монетки, и глазом не моргнет.
Но, по мнению Цебари, затраты окупились. Стены высокие, толстые, с башенками и бойницами – не перелезешь, не проберешься, ворота крепкие, да и сама внутренняя крепость отстроена на славу. Слева, из кузницы, долетал звон молота, ударяющегося о наковальню, рядом бронник обмеривал одного из солдат, снимая мерки для доспеха. Несмотря на поздний вечерний час, в Крепости отдыха не знали.
Цебари спешился, передал поводья коня маленькому мальчонке с перемазанным чем-то сладким лицом, и зашагал в сторону внутренней крепости, лениво кивая отдавшим честь солдатам.
– Сэр Эдмунд? – спросил один из стражников. – Мы вас дожидались. Пройдите за мной. Оружие можете оставить при себе – рыцарь-капитан строго-настрого запретила у вас оружие отнимать. Хотя обычно мы оружие оставляем.
– Это почему еще? – ухмыльнулся Цебари, хотя уже знал, какой услышит ответ.
– На рыцаря-капитана несколько раз устраивались покушения. Теперь нам приходится быть настороже.
«Сначала – покушения, потом – лусканская шлюха и огромный лысый бугай, а теперь – аж до войны докатились. Растешь, Фарлонг, растешь».
– Миледи в зале переговоров, – сказал стражник, доведя Цебари до нужной двери. – Изучает карты. Всего доброго.
Цебари кивнул.
В комнате горели лампы и свечи. На круглом столе небрежно раскиданы карты – карты крепости, карты окрестности, карты ближайших дорог и потайных путей, и еще черт знает что. Пахло воском.
Фарлонг подняла глаза на звук шагов, и криво улыбнулась при виде Эдмунда. Женщина откинула волосы с лица, обогнула стол и склонила голову к плечу, с ухмылкой рассматривая Цебари.
– Я уж думала, не приедешь, – сказала женщина.
– Как же я мог не приехать в гости к моему оруженосцу? Или ты уже мне не оруженосец? Я, признаться, даже не знаю, по-прежнему ли ты мне должна служить, или я тебе должен пяточки целовать.
Фарлонг хохотнула.
– А, хрен их разберет, чины эти. А вообще, насколько я помню, тебе нахрен не сдался такой оруженосец, как я.
– Да ладно, от хорошего оруженосца я не отказываюсь. – Цебари сел на стул, не дожидаясь приглашения, закинул ноги в запыленных сапогах на стол. – К тому же, иметь тебя в друзьях сейчас выгодно.
Женщина села напротив, сложила руки на столе.
– Что, угрожаешь своим людям, что в случае промашки у тебя в друзьях есть большой и злой рыцарь-капитан Крепости-на-Перекрестке?
– Почти угадала. Бери выше. Я говорю, что у меня в оруженосцах баба из Девятки, и, не поверишь, все двери для меня сразу нараспашку открываются.
Фарлонг улыбнулась, закинув ногу на ногу и поправляя волосы рукой. Прядь отросших, черных волос скользнула по подбородку.
– Что ж, рада, что хоть ты находишь в моем повышении пользу.
– А то! Кстати, как тебе служение лорду Нашеру, девочка? Ты в восторге?
– И не говори. Всю жизнь мечтала на побегушках у знатного лордика бегать, а потом огребать от кучи непонятных людей, которые почему-то хотят меня убить.
– Однако ты еще жива.
– Это же я. Живее всех живых, как всегда.
– Естественно, чтобы угробить такую занозу в заднице, как ты, маловато армии нежити и лусканских убийц.
Фарлонг, закинув голову назад, захохотала в голос. Смех у нее был хриплый и приятный, громкий.
– Иди в задницу, Цебари, с твоими шуточками, – фыркнула она сквозь смех.
Эдмунд улыбнулся, поскреб пальцами трехдневную щетину. Он уже давно не брился, и одежда у него попахивала потом – совсем не годиться для образа рыцаря Невервинтера, мать его. Эдмунда всегда удивляло то, что сэр Нивалль, несмотря на всю свою занятость, умудряется щеголять с чистыми волосами, гладкой кожей на щеках, да еще в вычищенной, стиранной одежде. Чистоплюйство чистой воды, вот что все это.
И все же – негоже рыцарю вонять, как выгребная яма. Пусть даже родом рыцарь из семьи такой же вонючей.
– Слушай, Фарлонг, это, щелкни кому надо пальчиками, чтобы меня помыли и постирали, не хочу за ужином, сидя рядом с Ниваллем, спровоцировать его на приступ рвоты.
Уголки губ Фарлонг слегка дрогнули.
– Остаешься, значит?
– Не обольщайся, дорогая, я всего лишь на несколько дней, потрепать тебе нервы. Борделя у тебя в Крепости нет, одно удовольствие – сэр Нивалль и его чванство.
– Не только. – Фарлонг склонила голову к плечу, уже без улыбки. Цебари какое-то время смотрел на нее, потом кивнул и поднялся, хлопнув себя по бедрам.
– Значит, это остается по-прежнему? – ухмыльнулся он, глядя в темные глаза капитана, окруженные темными кругами усталости. – Хорошо.
За ужином в Крепости Цебари вволю повеселился, раздражая Нивалля чавканьем и рыганием. Нивалль то бледнел, то краснел, глаза у него сделались злыми, а губы сжались в одну тонкую линию, а когда Цебари якобы случайно пролил свое пиво ему на колени, отсел на противоположную сторону стола, стряхивая со своего чудесного синего одеяния Девятки пивные капли. Бесполезное занятие, по сути говоря, в любом случае стирать придется, и Цебари был доволен. Конечно, его проделки были мелочными, но они здорово поднимали настроение. И Эдмунду, и воровке Нишке, и даже Фарлонг, хотя последняя изо всех сил старалась сделать вид, что увлечена едой на своей тарелке.
Ночью Эдмунду выделили комнату в Крепости. Почти честь – ведь даже многие спутники Фарлонг жили в таверне при Крепости, однако Эдмунд не стал жаловаться. В конце концов, рыцарю не пристало жить в таверне. Тем более – в таверне были некрасивые шлюхи.
Фарлонг пришла к Цебари, когда перевалило за полночь. Эдмунд без особого удивления следил за тем, как она раздевается, небрежно разбрасывая свои вещи по полу, распускает волосы и вздыхает, освобождаясь от грудной перевязи. Когда она закончила раздеваться, Цебари коснулся руками ее напряженных плеч, скользнул пальцами к упругой груди, привычным движением огладил грубый шрам под левой грудью и коснулся губами ее шеи.
– Джейлер, – хрипло выдохнул он ее имя, когда рука Фарлонг уверенно легла на пояс штанов и полезла ниже, беззастенчиво расстегивая пряжку.
За все время их знакомства Цебари хорошо изучил тело Джейлер, места, от прикосновений к которым Фарлонг изгибалась, точно течная сучка. Так же он помнил, что она любит заниматься любовью сверху, любит грубость и жесткость. В этом они были похожи.
Однако сегодня ночью Джейлер вела себя удивительно нежно. Остановившись на мгновение, она провела руками по щекам Эдмунда, перегнувшись, коснулась губами его лба, и задвигалась медленно, с силой, приоткрыв рот и не отводя глаз.
Цебари поморщился, когда ее руки скользнули по его груди в чувственном и нежном движении.
– Какого хрена ты делаешь? – буркнул он.
– Хочу почувствовать себя живой, – ответила она, закинув голову назад.
Она и вправду была особенно живой этой ночью – их последней ночью, как стало ясно позже. Когда Джейлер Фарлонг исчезла после второй войны Теней, Цебари не ждал ее увидеть. Однако она никогда не переставала его удивлять.
Джейлер вернулась в имение Цебари, как к себе домой. Застучали знакомые шаги по лестнице, зашуршал сброшенный на пол плащ. И вот уже Фарлонг сидит в кресле напротив, худая и загорелая, в пропыленной одежде, с отросшими волосами, с лучиками морщинок в уголках глаз.
– Почему я не удивлен тому, что ты еще не сдохла? – лениво поинтересовался Цебари, ухмыльнувшись.
– Потому что ты меня знаешь лучше, чем многие, – ответила Джейлер таким тоном, словно они расстались только вчера. – Ну так что, тебе еще нужен старый-добрый и красивый оруженосец?
Цебари отложил перо и чернильницу в сторону, щелкнул суставами пальцев и склонил голову к плечу.
– А к чему мне в оруженосцах человек, которого официально считают мертвым?
Джейлер тихо засмеялась.
– А я не мертвая. Я как всегда, живее всех живых.
– В этом вся ты, Фарлонг. – Цебари поднялся, подошел к креслу Фарлонг и положил руки на узкие плечи Джейлер. – Будешь чистить мою лошадь и беречь мой клинок?
– Да ни за что на свете, Цебари.
Эдмунд коротко усмехнулся, провел ладонью по отросшим волосам Джейлер и проговорил:
– Тогда добро пожаловать домой.
Название: Насмешка
Для: SofiaSain
От: Nikki Nihil
Канон: NWN2
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Персонажи/Пейринг: ф!Фарлонг, Бишоп
Жанр: vignette, deathfic
Размер: 193 слова
Аннотация: Счастливый конец. В понимании Бишопа.
Задержи дыхание.
Я возьму тебя за руку, ведь сама ты не можешь. Не плачь, тебе это не к лицу.
Крик застрял в твоем перерезанном горле, и у меня осталось только несколько минут на откровение. Но я не чувствую ничего, ровным счетом ничего.
– Знаешь, за что-то стоит умирать, – произношу задумчиво. В твоих глазах интерес, удивление. Усмехаюсь. – Но точно не из-за меня.
Я помню, как мое сердце перестало биться, когда ты сказала, будто любишь меня.
А сейчас ты холодна и бледна, и я почти забываю тебя. Ты моргаешь в последний раз, все еще не поверив моим словам. Я предупреждал тебя с самого начала – ничем хорошим мы не закончимся.
Украл твою красоту и твою невинность. Ты почти не доверяла мне, но все-таки перешагнула опасную черту. Мало-помалу, но все-таки.
Мне нравится доводить тебя до слез, нравится издеваться над тобой. И я бы убил тебя еще раз, только чтобы снова насладиться теми секундами.
Ты мертва. Я все еще ничего не чувствую. Целую тебя в лоб и это какая-то насмешка над всем тем, что я у тебя отнял.
Поднимаюсь и отпускаю твое тело. Мы в лесу, а ты согласилась бежать.
Жаль, что проклятье по имени Бишоп настигло именно тебя.
Название: Очень неловкая ситуация
Для: Эхтиона
От: Веда
Канон: оридж по сеттингу
Категория: джен
Рейтинг: PG
Персонажи/Пейринг: бесы, паладин Суни
Жанр: юмор
Размер: 843 слова
Аннотация: Шутки бесов порой переходят всякие границы.
– Эй, а ну верни немедленно!
В ответ раздался заливистый хохот и пожелание «здоровяку» пойти погулять «в заднице спинагона». Шелот скрипнул зубами и поспешил выбраться из воды, морщась при каждом шаге – дно речки попалось на редкость каменистое, и ступать следовало осторожно. Только до того ли, когда три маленьких беса пытаются стащить твою одежду?! Паладинский конь Шелота меланхолично косил глазом на гостей из Бездны, но на помощь не спешил – хозяин привязал его почти у самого леса, да и связываться с шутниками Уголек желанием не горел.
– Отдайте одежду! – вновь потребовал Шелот, все сильнее осознавая, что заплыл далековато, и вообще идея искупаться явно была послана ему не свыше.
– Или что, паладинская рожа?! – провизжал один из бесят, повязав рукава рубашки Шелота себе на шею вместо плаща.
– И что нам за это будет?! Что будет?! А?! – захохотал второй, примеряя правый сапог паладина на голову и, одновременно, роняя левый в воду.
– Или я поотрываю вам головы! – в сердцах пообещал Шелот, и тут же понял, что это было ошибкой.
Бесы разразились хохотом, от которого отпрянул назад даже Уголек, и тот, что был с рубашкой паладина, довольно заявил:
– Ну, тогда попробуй сперва догнать нас, Сир Голозад!
– Нет, погодите! – поспешно бросился вперед Шелот, но было уже поздно.
Бесы, вопя оскорбления в адрес «злого-скучного конеложца», похватали оставшиеся вещи и умчались в лес, продолжая визгливо хохотать. На траве остались сиротливо лежать лишь наручи паладина, которые бесы не смогли поднять, да в воде еще покачивался левый сапог Шелота.
Выбравшись на берег и оценив свое положение, паладин выругался и совсем загрустил. Оружие свое он оставил приточенным к седлу, так что за него не переживал, а вот вернуться в город, будучи одетым лишь в наручи, один сапог и священный символ Суни на груди… Ну, может, это еще не так и страшно, а вот объяснять, что вещи у него украли несколько расшалившихся бесов, непонятно каким образом возникших в лесу, – этого паладину хотелось бы избежать. Шелот вновь уныло выругался, подбирая наручи и вытаскивая сапог из воды. Стоявший возле деревьев Уголек философски всхрапнул, чувствуя недовольство хозяина, но не зная, как еще ему помочь.
Вдруг где-то слева за деревьями раздался шорох, и отчетливо послышались голоса. На вопли бесов они были ничуть не похожи. Шелот затравленно огляделся: только зрителей его позора еще не хватало! Не придумав ничего лучше, паладин юркнул за ближайший куст. И вовремя.
Через секунду на поляну выбрались две юные девушки, болтавшие о чем-то своем и беззаботно смеющиеся. Наверное, из ближайшей деревни – Шелот проезжал мимо нее, когда искал реку. Обе в простых крестьянских платьях, белокурая и рыженькая, с толстыми косицами и весьма симпатичными мордашками.
– Ох, смотри, тут уже кто-то плавает! – заметив оставленного привязанным коня, светловолосая тут же остановилась. – Ну вот, заняли место раньше…
– Но вокруг же никого нет! – заметила рыженькая, подходя к Угольку ближе и протянув руку его погладить. – Бедняжка, кто же мог тебя бросить тут одного?!
Предатель-конь, видимо, состроил самую жалостливую мину, на которую был способен, потому что девушки немедля защебетали вокруг него. А Шелот подумал, что удачнее шанса уже не будет. Либо просить помощи у девиц, либо прикрыться листьями и попытаться отыскать бесов в лесу… Небось, его штаны уже развеваются на какой-нибудь высоченной ели. Но без них ходить по лесу как-то не очень приятно. Значит, придется попросить помощи. Впрочем, почему сразу «придется»…
Шелот внимательно оглядел девиц. У светленькой оказалась очень приятная фигурка с аппетитным задом, а рыженькая определенно могла похвастаться столь же выдающимся передом и так любимыми Шелотом веснушками на лице. Паладин улыбнулся: у таких симпатичных девушек не грех испросить помощи. Может, они принесут ему из деревни хотя бы штаны. Или не принесут – тоже, в принципе, уже не так страшно…
Шелот был хорошим паладином – он прекрасно умел дарить радость во имя своей огневласой богини. И себе, и одариваемому. Никто еще не жаловался.
Натягивая сапог, Шелот вдруг услышал тот самый противный бесовской смех, который надеялся больше никогда не слышать, и выглянул из кустов. На вскрикнувших от удивления девушек спикировал комок из одежды, веток и травы, сопровождаемый зловредными выкриками троицы бесов. Визгливые вопли гостей из Бездны тут же отдалились – видимо, мелкие вредители сделали свое дело, и спешили найти новое развлечение. А девушки, опешив, следили за их удаляющимися куда-то в лес фигурками.
– Что это сейчас было? – спросила рыженькая мгновением позже, взвешивая в руке пояс паладина с узорной пряжкой.
– Понятия не имею, – ответила вторая девушка, оглядываясь по сторонам и сгребая вещи в кучу. – Наверное, проклятые бесы украли у кого-то… Повадились же в наши края! Давай-ка, отнесем в деревню…
Тут Шелот понял, что сейчас его вещи вновь уплывут из-под носа. Уж этого он позволить никак не мог, потому смело вылез из-за кустов. Главное – не упустить момент…
Увидев перед собой голого мужчину, лишь в наручах и сапоге, девицы сперва онемели, а потом дружно сделали шаг назад. Но паладин совершенно обезоруживающе улыбнулся, как умели только адепты Суни, и обе девушки разом успокоились. Этому мужчине хотелось доверять, очень хотелось! Ну и неважно, что он выбрел голым из кустов – главное же, что человек хороший! И красивый! Рыженькая даже рискнула глянуть кое-куда пониже груди Шелота, чем заставила его улыбнуться еще шире. Пожалуй, в деревне он все-таки немного подзадержится…
– Здравствуйте, милые леди, – чуть поклонился паладин, довольно ловя смущенные и одновременно восхищенные взгляды девушек. – Вы бы не хотели поговорить о боге?
@темы: Слово администрации, Конкурсы, Missing scene, Het, Humor, Drama, Vignette, Neverwinter Nights 2, Romance, Angst, м!ГГ, фем!ГГ, Ориджи по сеттингу, Gen, PG, Fluff, PG-13, Фанфикшен, Deathfic
-
-
01.02.2014 в 21:22а он и не злой, чо уж. тру нейтрал как для дроу так и правда почти добрый
-
-
01.02.2014 в 21:25АААААААААААААААААААААААААААА!
АААААААААААААААААААААААААААААААА!
Господи, какая прелесть!
-
-
01.02.2014 в 21:40-
-
01.02.2014 в 22:06Ооооо, Эдмунду додали!! Нет не так! ООООО, ЭДМУНДУ ДОДАЛИ ЖЕ!!!
Так мало того!
БИШЕЧКЕ ДОДАЛИ!!! МОЕМУ ХОРОШЕМУ ДАЛИ УБИТЬ И ЕЩЕ В ЛОБИК ПОЦЕЛОВАТЬ! МИМИМИ!!!
что ж вы делаете, аж два! Ыыыы!!!
-
-
01.02.2014 в 22:26-
-
02.02.2014 в 01:22-
-
02.02.2014 в 01:54-
-
02.02.2014 в 01:56-
-
02.02.2014 в 11:23